Варшавский договор, который тихо испустил дух

Лига-пресс, (14:37) 13 мая 2005 г.

              Пятьдесят лет назад в социалистическом лагере с большой помпой было объявлено о создании Организации Варшавского договора (ОВД). За 36 лет своего существования Варшавский блок превратился в одну из самых страшных военных машин в истории человечества, олицетворение международной коммунистической агрессии и Дамоклов меч, угрожающий третьей мировой войной.

             Но, хотя ОВД внушала страх Западу - и, если на то пошло, миллионам граждан в коммунистических странах - действительно ли она была такой опасной, как казалась? После того, как общественности стали доступны новые документы из архивов бывших членов ОВД, начали появляться ответы на вопросы такого рода.

             С самого начала Варшавский блок вообще не имел военной функции. Как ни иронично это звучит, первоначальной целью ОВД, задуманной Никитой Хрущёвым в качестве противовеса Организации Североатлантического договора (НАТО), являлся её роспуск - в обмен на ликвидацию НАТО. Западные обозреватели в то время довольно точно окрестили Варшавский блок "картонным замком".

             В разгар Берлинского кризиса 1961 года Варшавский блок стал, наконец, приобретать черты настоящей военной организации. Не менее важно и то, что вскоре он начал претворять в жизнь основополагающую стратегию, для которой были характерны значительные наступательные элементы. Внутренние анализы крупных военных учений с начала 1960-х годов отражают перемещение упора с простой функции обороны своей территории на полномасштабный прорыв в глубину территории Западной Европы. Эта стратегия оставалась господствующей до прихода к власти Михаила Горбачёва.

             Более того, с распространением ядерного оружия планы Варшавского блока стали предусматривать упреждающее применение этого оружия против западных сил.

             Из этих разрозненных свидетельств могло бы показаться, что данный альянс был всем тем, чем его считали его самые жёсткие противники на Западе. Но картинка более сложна. Из вновь открывшихся обстоятельств следует, что ОВД, вместо того чтобы отражать намерение совершить агрессию, в действительности свидетельствовала о глубоком советском чувстве отсутствия безопасности, выраженном в последовательном принятии советскими органами стратегического планирования предположения о том, что НАТО первой начнёт боевые действия против ОВД, пусть даже вопреки собственному рассудку.

             Варшавский блок, безусловно, обладал внушительной военной мощью, и западные правительства поступали правильно, когда готовились к отражению его нападения. Однако рассекреченные документы показывают наличие в ОВД целого ряда слабостей, которые могли непредсказуемым образом снизить его мощь, что давало руководству ОВД основания для нерешительности.

             Слабости ОВД принимали разные формы. Например, этот альянс вовсе не был тем монолитом, каким его считали некоторые внешние наблюдатели. В архивных документах полно свидетельств о резких разногласиях между Москвой и её союзниками по таким вопросам, как господство в альянсе Советского Союза, несправедливо большие расходы, которых ОВД требовала от своих менее крупных членов, а также важные дисбалансы в рисках, которые они примут на себя в войне.

             Росло неудовольствие очевидной готовностью Москвы пожертвовать населением своих союзников, чтобы защитить собственные интересы.

             Другая слабость была обусловлена искажённым советским мировоззрением. Идеологические предубеждения, особенно сильные в умах высшего военного руководства, заставляли считать, что Запад по сути своей агрессивен, поскольку является капиталистическим. Подобные суждения сводили к нулю выгоды от исключительно широкого доступа к западным военным секретам, что однозначно подтверждается сейчас.

             Помимо идеологии, фундаментальное отсутствие реализма подрывало конечный потенциал блока. Сценарии военных учений всякий раз преувеличивали возможности альянса, в то же время преуменьшая возможности противника. Более того, сценарии Варшавского блока вступали в царство фантазии, предполагая, что ядерные удары, достаточно сильные, чтобы испепелить Вену и Мюнхен, в числе прочих городов, каким-то образом не будут препятствовать быстрому продвижению войск во главе с советскими по Западной Европе. И лишь в 1987 году польский лидер Войцех Ярузельский (Wojciech Jaruzelski) заметил своим коллегам по ОВД: "- Никому не следует думать, что в ядерной войне можно будет насладиться чашкой кофе в Париже через пять или шесть дней".

             Руководители Варшавского блока раз за разом были вынуждены признавать тот факт, что их военные возможности отставляют желать лучшего. Они извлекли приводившие в уныние уроки из ближневосточных войн 1967 и 1973 годов. К началу 1980-х годов стали поступать сообщения о таких сильных недостатках в боевой подготовке войск, которые свидетельствовали, что, например, армия Чехословакии не сумеет применить ядерное оружие, если ей прикажут это сделать.

             Совершенно очевидно, что коммунистический альянс являлся грозным врагом, не говоря уже о том, что он был инструментом внутреннего подавления. Попытка претворить в жизнь его безрассудные планы навлекла бы опустошение на Европу, однако она едва ли дала бы разумный шанс выиграть войну.

             Но, в конце концов, Варшавский блок тихо испустил дух, что послужило поучительным предостережением о хрупкости любой современной военной машины.

             "The International Herald Tribune"

Последние статьи