Хороший человек в плохое время

Лига-пресс, (10:12) 06 декабря 2005 г.

Роман «Полная иллюминация» рассказывает о приключениях американского еврея на Украине так, что хочется раздавать его у метро.

 Дедушка поставил Отца в позу. Не Латышской Раскорякой, но как промеж молота и того места, на котором куют, что, по правде, немного похоже на Латышскую Раскоряку.
Поставившего всех раскорякой юного 28-летнего подонка зовут Джонатан Сафран Фоер, он, как и положено, еврей, живущий в Квинсе, Нью-Йорк. Как и положено еврею, книгу «Полная иллюминация» он написал про всякие еврейские дела, потому что евреи убеждены, что важнее их проблем в мире нет ничего. Как водится, он получил свой скромный гешефт: за дебютный роман в уходящем году Фоер принес домой миллион долларов плюс 12,5 тысяч за выступления, плюс переводы на 15 языков, плюс недавно законченную голливудскую экранизацию с хоббитом Элайжей Вудом в главной роли.

 Снова буду честен и упомяну, что до поездки я полагал, что евреи имеют говно среди мозгов. Но потом я встретил Джонатана Сафрана Фоера, и я вам скажу, что у него нет говна среди мозгов. Он многоумный еврей.

 «Полную иллюминацию» Джонатан Сафран Фоер написал после того, как в середине 90-х годов проехался по Украине, где искал свидетельства о жизни своего деда. Поэтому и герой его книги, позаимствовавший у автора полное имя, колесит где-то в окрестностях Львова и Луцка. Судя по книге, постсоветское пространство не произвело на него хорошего впечатления. Грязь и неухоженность, поганое обслуживание, диковатые и грубоватые аборигены, которые либо хотят уехать в Америку и поэтому лебезят перед любым американцем, либо понимают, что попасть в эту землю обетованную им не светит никогда, и тогда всячески гадят ему, так как «это его единственный шанс сделать Украину больше Америки и сделать себя больше американца». Стоит добавить, что большая часть романа протекает в еврейском местечке Трахимброд, и читателю придется довольно долго процеживать через себя все эти «штетлы», «цадики», «хедеры», «шмендрики» и прочую этнографию.

 У людей на Украине есть одна плохая, но популярная привычка – брать вещи без спроса.

 Не хочу делать тебя оцепеневшим от ужаса человеком, но здесь слишком много людей, которые любят брать вещи американцев без спроса, а также устраивать им киднепинг.

 Спокойной ночи.

 И при всём при этом человеку, уставшему от книжек, которые – что читай, что ни читай – один чёрт, хочется взять «Иллюминацию» и беззастенчиво всучивать всем, как листовки у метро, заполошно причитая: «Ну прочитайте, а? Только обязательно прочитайте! Честное благородное слово, она стоит того».

 Хвалить «Иллюминацию» не хочется – уж больно наглая и самодостаточная вещь. Можно лишь заметить, что ожидающие плаксивых причитаний в духе Сола Беллоу обломаются по полной. Это не пасквиль и не вселенский еврейский плач. Это сложный трёх- или четырёхсложный роман, сильный и жёсткий. Ничего подобного по языку и сюжету не появлялось уже очень давно. Поэтому практически непереводимый.

 Почти половина книги – это письма украинского гида Фоера, 20-летнего одессита Александра, написанные невообразимым английским языком. Поэтому можно только снять шляпу перед американским корреспондентом НТВ Василием Аркановым, который переводил эту книгу около трёх лет. И теперь, после перевода «Монологов вагины» и «Полной иллюминации», может с чистым сердцем повторить за своим героем, что «старался наилучшайше и сделал лучшее из того, что мог, что было лучшим из того, что я мог бы сделать».

 Это очень смешной роман, и путешествие незадачливого американца на раздолбанных в хлам «Жигулях» в компании с одесским гопником, его престарелым дедушкой и убитой на всю голову сучкой (в значении собаки женского пола) иногда заставляет биться в истерике. Потому что «юмор – это единственный правдивый способ рассказать печальный рассказ».

 Это очень честный роман, честный роман о любви и войне, смерти и прощении, грехе и расплате. Роман о том, что нет ни украинца, ни иудея, а есть только люди. В большинстве хорошие. Как бы тривиально это ни прозвучало. Я не плохой человек. Я хороший человек, которому пришлось жить в плохое время.

 Вадим Нестеров, «Газета.Ru»

 

 

Последние статьи